АЛЕКСАНДР ИСАЕВ, кандидат исторических наук

?

пОЭТИчЕсКИй хРаМ КИТайсКОй КУЛЬТУРЫ

АЛЕКСАНДР ИСАЕВ, кандидат исторических наук

В России вышла в свет, подготовленная издательством Института Дальнего Востока, книга ?Ши цзин? (?Канон поэзии?), поэтический перевод В. П. Абраменко. Первый полный поэтический перевод данного канона на русский язык был издан в серии ?Литературные памятники? в 1957 г. в переводе А. А. Штукина. И вот, более полувека спустя, опубликован новый поэтический текст. Учитывая высокий культурный статус ?Ши цзина?, на основе которого создавались многочисленные литературные и религиозные произведения последующих эпох, строились архетипические матрицы управления государством, появление нового полного поэтического перевода канона можно считать востребованным в духовном пространстве России и Китая.

Почему современные авторы не перестают обращаться к переводам шедевров мировой поэзии, далеко перешагнувших свое время? Очевидно, и потому, что за поэтическим величием литературных памятников древности стоит земная жизнь, ее национальное своеобразие с похожими людскими думами и чувствами, и поэзия, обладая особым даром художественной просветленности, является одним из наиболее полнокровных способов постижения мира, помогающих выражать планетарное единство человечества.

Поэзия - одна из фундаментальных духовных основ китайской цивилизации. Так полагал и один из создателей отечественной синологии академик В. М. Алексеев, посвятивший значительное количество работ проблемам перевода китайских стихов. По его определению, поэзия - ?сердце китайской культуры?.

Теория художественного перевода иноязычных поэтических произведений до сих пор находится на этапе становления. Многие задачи, связанные с ней, не решены и вызывают острые дискуссии. Безусловно, ни один перевод не может передать всей полноты первоисточника, поэтому переводчик рассматривает стихотворение с различных сторон и уделяет внимание разным его аспектам. Кто-то делает акцент на форме, сохраняя структуру рифмы подлинника, количество слов в строке и т. д. и жертвуя при этом выразительностью языка; другие стремятся как можно точнее передать фактуальность стиха, но являя вялую и тусклую его интерпретацию, теряют художественную ценность текста. Одна из важнейших задач переводчика заключается в том, чтобы проникнуть в существо так называемых ?ключевых слов? подлинника и суметь донести их образность и ясность до читателей, сохранив при этом национальный колорит произведения. Переводчик, принадлежащий к иной культурной традиции, всегда рискует пройти мимо этих ?ключевых? слов и, таким образом, ?выхолостить? национальный дух оригинала.

Китайские поэтические произведения, в отличие от западноевропейских, имеют свою специфику. Просодия китайского слога слагается из нескольких акустических признаков: длительности, высоты и интенсивности его произношения. Эта акцентная триада создает определенную тонально-интонационную мелодию, которую невозможно передать при переводе на русский язык. Поэтому, чтобы восполнить потерю звуко-высотной интонации китайского стиха, переводчику необходимо искать понятную для русского слуха музыкальность стихотворения, скрупулезно подходить к выбору его организующей доминанты, пересекать лингвистические и культурные барьеры, создавая параллельное, однако, независимо существующее стихотворное произведение.

Удалось ли автору перевода ?Ши цзина? при столь больших ограничениях, накладываемых подлинником, создать не просто поэтических текст, но и вовлечь его в культурную традицию русского языка, судить читателю. Новые поэтические переводы, тем более канонических произведений, почти всегда встречаются с достаточной степенью сдержанности. Необходимо время для должной оценки такого перевода.

Следует сказать, что автор осознанно отходит от стремления точного воспроизведения структуры рифмы подлинника. Помимо мужских клаузул он использует и женские, сохраняя, однако, число строк и строф стиха. Выбирая ритмические схемы перевода, он избегает их однообразия и опирается на смыслообразующие детали текста оригинала, тяготея к классическому силлабо-тоническому стихосложению. Такой выбор музыкального строя стихов для автора является, судя по всему, принципиальным.

Поэтический текст в новом переводе тщательно структурирован, имеет столь необходимые для древнего канона сноски и адаптирован к нормам современного русского языка, обнаруживая стремление не отстраняться от литературной традиции, знакомой и близкой российскому читателю.